[fma-het]

*это
чего-то вдруг восхотелось это выложить, ну вдруг кого-то на что-то натолкнет.

Автор: йа, Латинский_итакдалий
Бета: нет
Рейтинг: G
Пейринг/персонажи: Кимбли|Хоукай, фоном Мустанг/Хоукай, Армстронг/Кимбли.
Жанр: джен, ангст
Размер: мини
Дисклеймер: Хирому Аракава
Статус: закончено
Саммари: постканон, в котором Зольф Джей выжил, не без помощи Лизы, и где они окончательно стали друзьями.
Предупреждение альтернативный постканон, ООС, мягкий Кимбли
Комментарий: Маленькие кусочки истории, не вошедшие ни в одну хронику, некоторая оборотная сторона счастливого конца и немного tokka kokka
претензии и пинки принимаются же

I. Конец декабря
Лампа. Тусклая, вот-вот перегорит.
Поворот ключа в замке.
Плотный дым, сизый, густой. Режет гланды.
- Где ты была? Я ждал тебя два дня.
Хлопок деревянной рамы о стену. Вал свежего воздуха. Несколько снежинок.
- Я не могла прийти.
Скрип деревянного стула.
- А если бы я хотел тут себя убить?
Тесный шелест стаскиваемых армейских ботинок.
- Так не бывает. Вы с жизнью слишком много должны друг другу.
Шипение сигареты.
- Прекрати. Пожалуйста.
Тишина. Руки в руках, голова к голове, от нее пахнет первым декабрьским морозом, от него слежалой циничной тоской и раздумьями. Она присела на стол, он оставил ее руку в своей.
- Что с тобой?
Волосы пропитались никотином.
- Я уезжаю на север.
И дрожат желтые длинные пальцы, не находя, за что зацепиться.
- К ней? …
- Да.
В комнате стало свежее, в результате конвекции воздуха и дыма стало возможно дышать. Он дышал, полной диафрагмой.
- Я решил.
- А она примет тебя?
- Кто-то когда-то меня не принимал?
Резко мигает свет.
- Это другой случай.
- Хоукай.
Он держал ее руку в своей, она касалась его щекой, бедром, правой пяткой.
- Маленькая Хоукай. Мы наладили твою личную жизнь, теперь я буду устраивать свою.
Он устал и тих, почти торжественен. Она заражается его глубинным трепетом и молчит.
Время идет. Тают снежинки.
- Напиши мне?
- Я позвоню.
- Мне… пора?
- Останься.
Старая деревянная доска с бордовыми каплями лака. Облупившиеся фигуры.
Лампа. Перегорает.

II Последний поезд
И перрон.
Пять полос, густой белый пар. Приезжающие, отъезжающие. Толпа, живая, нестабильная, броуновски-толкущая, толпа локтей, картонок, шляпок и говора, нескончаемого клекота, криков, объятий, разрывов, рук, улыбок, прижатых к щеке пальцев на манер телефонной трубки.
Я позвоню
Резкий голос громкоговорителя сообщил о прибытии поезда Сентрал-Карвалл на второй путь. Наверное, на второй путь, помехи, похожие на скрежет камней в мешке, проглатывали половину звуков.
Я обязательно позвоню, как доберусь и устроюсь
Толпа бежала на вокзал, с вокзала, из вагона, в вагон, вдоль поезда. Толпа, словно море, обтекала одну пару, будто утес. Не выражая желания ни толкнуть, ни подвинуть - не смела.
Мужчина в белом пальто и шляле прижимал к груди женщину, дышал в ее светлые волосы. Перчатки торчали у него из карманов - ему хотелось касаться ее кожей ладоней, хотелось ощущать ее, осязать, чувствовать. Женщина стискивала его за пояс двумя руками, сминая пальто. Как у тысяч женщин до нее и тысяч после, ее подсознание приказывало ей не отпускать, сжимать руки сильнее, и тогда, может быть, тогда он останется. И никуда не уедет.
Паровоз сипло засвистел.
- Мне идти надо, - проговорил он.
- Угу.
Мужчина не шевелился, женщина боялась момента, когда он пошевелится.
- Хоукай, я опоздаю на поезд.
- Опоздай.
Горячий сухой жар жег грудь, неспособный вылиться слезами.
- Мы же договорились.
Я позвоню
- Ага.
- Я пойду. Иначе ты сейчас скажешь глупость.
Он оторвался, как отрывал листок календаря, как отрывал головы ишварским и аместрийским семьям, как привык отрывать, не жалея, минуты от своей жизни. Вытащив из кармана перчатки в одну руку, запрыгнул за подножку, потеснил проводника, который уже заходился в истерике. Он прошел в вагон и занял свое место. Он уже выбросил из головы и город, и маленькую нечаянную блондинку с вечно заряженной береттой.
Женщина развернулась сразу же, быстрым шагом покидая перрон. Она промокнула основаниями ладоней сухие глаза, и забыла о нем, наполнив себя работой и повседневными заботами. О муже, о псе, о цветах и отчетах.
Она никогда не плакала, если он не был рядом.
Она больше никогда не плакала.